Народ, придумавший Чебурашку и треугольную гитару, сдавайся!

Двенадцать подвигов Геракла

Двенадцатый подвиг.
Пленение трехглавого пса Кербера

Геракл и Кербер. Краснофигурная керамика

Одиннадцать великих подвигов совершил на службе у царя Эврисфея непобедимый герой Геракл. Одиннадцать раз возвращался он с победою в старые стены аргосской столицы. Даже завистливый и жадный Эврисфей начал наконец чувствовать себя в долгу перед своим великим слугою. Он подобрел и приказал возвратить Гераклу золотые яблоки, добытые им в садах Гесперид.

Но в то же время, готовясь послать своего могучего слугу на последний, двенадцатый подвиг, он придумал для него самое страшное, самое опасное дело. Он решил отправить Геракла в царство бога Плутона - Аид.

Глубоко под землей, говорили греки, в вечном мраке, в древней сырости и холоде лежит это мрачное царство. Ни один луч не проникает с освещенной солнцем земли туда, в темный Тартар. Ни единый звук не доходит сверху до его черных глубин.

В глубоком молчании катятся подземные реки Стикс, Ахерон, Коцит. Черная вода их беззвучно лижет черные скалы. Даже совы и летучие мыши боятся залетать в эти страшные подземелья. Только в двух или трех местах на земле есть глубокие и узкие горные щели, дикие расселины и пещеры, сквозь которые можно пройти в царство Плутона.

Живые люди никогда не проникают туда. Лишь когда человек умирает и тело его хоронят в земле, тень человека быстро летит, точно лист, гонимый ветром, к дикому входу в Тартар, спускается вниз, в сырость и мрак, и навсегда остается там. Седой старик Харон за мелкую медную монетку перевозит ее в дырявом челне на другой берег реки Стикса.

Нет человеческим теням выхода из Тартара на землю: все выходы из него стережет бессонный пес Кербер. Три головы у этого недремлющего стража, три головы на длинных шеях, и с каждой шеи спадает вниз густая грива - не из волос, а из страшных ядовитых змей. Длинный хвост у злого Кербера, но вглядись: это не хвост. Это свирепый дракон вырос у него на спине. Он свивается в кольца и развивается, высовывает острое жало и шипит.

Горе тому, кто захочет, миновав страшного Кербера, выбраться из подземного царства обратно на свет! С громкими стонами, печальной толпой скитаются тени умерших людей по острым камням Плутонова царства. Они тоскуют по солнцу и теплу, они грустят обо всем, что им были мило на радостной, светлой земле. Но выйти оттуда он не могут.

Так говорили греки. И вот царь Эврисфей приказав Гераклу спуститься в Тартар и, поймав адского пса Кербера, привести его на цепи в Аргос.

Все содрогнулись от страха, услышав такой приказ. Громко заплакали жалостливые люди: страшно было даже подумать, что живой человек должен спуститься туда, где толпятся только тени давно умерших. Но герой с радостью выслушал этот последний, двенадцатый приказ. Прежде чем пускаться в путь, он сходил в город Элевсин, к мудрецам, которые жили там и не боялись смерти В глубокой ночной тишине, при мерцающем свете факелов, старейший мудрец шепнул ему на ухо волшебное элевсинское слово - оно освобождало от страха смерти каждого, кто его услышал. Узнав это слово, человек уж ничего не боялся.

Смело направился после этого герой в дикие скалистые горы, где была расселина, ведущая в темный Аид.

Чем дальше он шел, тем тесней сдвигались вокруг него остроконечные голые утесы, тем глубже и мрачна становилась долина. Перестали звенеть цикады, скрылись куда-то птицы. Только змеи зловещим шипеньем провожали шаги могучего. Серые жабы расползались из-под его ног, да серые вороны, сидя на засохших деревьях хрипло каркали ему вслед. Наконец среди ядовитых кустов волчьего лыка он увидел черное жерло пещеры. Холодом и сыростью, смертью и тлением веяло оттуда; от этого холода вздрогнул смелый воин, победивший Лернейскую гидру и Немейского льва.

В последний раз взглянул он вверх, в далекое синее небо, на белые веселые облака, потом взялся за ветви ядовитого кустарника и перешагнул через страшный порог. Но в тот же миг кто-то взял его под руку.

- Не бойся, сын Зевса,- сказал ему звонкий молодой голос.- Наш отец выслал меня, чтобы я довел тебя до дворца Плутона. Иди за мной. Не в первый раз мне приходится проходить этот страшный путь.

Геракл оглянулся и увидел рядом с собой улыбаюгося юношу с лукавыми глазами, с крылатым жезлом в руке. Маленькие крылышки были и на тонких сандалиях. Плутоватый взгляд его так и бегал вокруг. Геракл сразу узнал в нем своего старшего брата. Это был Гермес, небесный посол и вестник, бог торговцев, выдумщиков-изобретателей, а также бог всякой хитрости и плутни.

Рука об руку с ним спустился бесстрашный герой под мрачные своды подземного царства.

В страхе прянули в стороны легкие тени умерших при виде живого человека, облеченного в панцирь, с львиной шкурой на плечах. Только одна тень осталась на месте, уставив на путников ужасные неподвижные глаза. Геракл узнал ее - то была ужасная Медуза Горгона. На голове у нее росли не волосы, а змеи, тяжелый взор ее обращал в каменный столб каждого, кто случайно взглядывал ей в глаза.

Нахмурясь, поднял было Геракл свою тяжелую палицу, но Гермес тихонько коснулся его локтя.

- Не тревожься, брат,- шепнул он,- ведь это не сама Медуза, это только ее бессильная тень. С тех пор как великий Персей, герой такой же смелый, как ты, убил ее, она не может принести никому вреда.

Геракл опустил палицу, и они прошли мимо.

Тени толпами носились вокруг них, вздыхая, плача и жалуясь на свою судьбу. Многих знакомых встретил среди них Геракл. Но они его не узнавали, так как, выпив воды из реки забвения Леты, утратили память о прошлом.

Наконец вдали, в глубоком мраке, встал перед ним пышный и тяжелый дворец Плутона, хмурого царя подземного мира.

Возле дворца сидели два средних лет мужа и дружески беседовали. Один был прикован медными цепями к своему месту, другой - свободен. Он-то и окликнул Геракла.

- Тезей!- вскричал Геракл в изумлении.- Я тебя здесь не оставлю! Ты, я вижу, свободен.

- Нет, Геракл, я тоже прикован.

- Как прикован? Я цепей на тебе не вижу.

- Я прикован незримыми цепями чести,- тихо ответил Тезей, указывая на мужа в цепях.

- Догадываюсь, это Пирифой!- И Геракл дернул медную цепь, надеясь разорвать ее.

- Нет, Геракл,- грустно сказал узник,- против этих Цепей твоя сила бессильна.

- Подождите, друзья! Я попрошу Плутона освободить Пирифоя.

Плутон насупил было брови, увидев перед собой живого Геракла. Но когда тот шепнул ему на ухо волшебное элевсинское слово, морщины на его лбу разгладились. Милостиво выслушал он обе просьбы героя и, подумав немного, сказал:

- Хорошо, сын брата моего Зевса. Пусть будет так, как ты просишь. Пирифой тяжко провинился, но просьба героя покрывает его вину. И моего верного пса я позволю тебе увести в мир живых. Но для этого ты должен сам, без всякого оружия в руках, найти, поймать и сковать его. Ступай, и да сопутствует тебе удача.

Покинув дворец Плутона, Геракл тотчас же подошел к Пирифою и дернул приковывающую его к земле цепь Она разорвалась, как соломинка.

Друзья пустились на поиски Кербера. От каменистых, скользких от гнили и плесени берегов Ахерона донесся до них издали грозный тройной лай и рычание. С камня на камень прыгал, спеша напасть на человека, трехглавый пес.

Опершись на верную дубину, ждал его Геракл, и, когда страшный зверь со злым воем бросился ему на грудь, он, отшвырнув далеко прочь палицу, стиснул мощными руками сразу все три его шеи.

Неистово рвался и бился в этих объятиях злобный сторож подземного царства. Змеи, росшие у него на гриве, яростно впивались в рыжую шкуру льва. Хвост-дракон тщетно разил медноблещущий панцирь. Все было напрасно - руки Геракла сжимались все туже.

И вот наконец поникли три головы свирепого пса. В страхе припал он к ногам героя и с жалобным визгом стал лизать ремни его сандалий. Тогда Геракл приковал Кербера к прочной цепи и, сопровождаемый Тезеем и Пирифоем, вывел пса из темного Аида на землю. В ужасе завыл и затрепетал рожденный во мраке пес, как только первый луч солнца коснулся его глаз: ведь он никогда не видел дневного света. Ядовитая пена заклубилась на трех его мордах, и там, где капл
и падали на теплую землю Греции, вырастала ядовитая трава аконит.

Здесь друзья расстались. Пирифой отправился в Фессалию, Тезей - в Афины, а Геракл - в Аргос.

Едва взглянув на чудовищного Кербера, Эврисфей закрыл лицо руками и, убежав, забился в самый дальний покой своего дворца.

- Довольно, Геракл, довольно!- кричал он.- Я не смею держать у себя на службе того, кто победил саму смерть. Отведи это чудовище обратно в темный Тартар и потом ступай куда хочешь. Ты совершил все двенадцать подвигов. Наказание кончилось. Боги простили тебя. Ты свободен.

Так и случилось.

Геракл отвел Кербера назад в дикие горы и выпустил его в черную расселину земли.

Сам же наконец вздохнул полной грудью и вернулся в Фивы, где ждала его верная жена Мегара.