Горе луковое

1

- Отец, поди-ка! - позвала Ева.

Адам вылез из шалаша, в котором собирался вздремнуть после сытного обеда.

- Что, прелесть моя? - спросил он, шутливо обняв жену.

- Ай, да оставь ты! - притворно сердито повела плечами Ева. - Я с тобой серьезно. Что с ребятами делать будем?

- О чем ты?

- Оглашенными растут какими-то. С жиру, что ли, бесятся? Что ни день - драка. Переубивают они друг друга, помяни мое слово.

- Друг друга переубивать трудно, - сказал Адам. - Один кто-нибудь обычно остается.

Он широко улыбнулся, но Ева нахмурилась:

- Ну вот, ты опять за свое!

- Все, все, моя лапочка! - поспешно замахал руками Адам. - Всерьез так всерьез. Женить их, вот. Быстро образумятся.

- А где жены-то? На всем свете одна женщина - это я.

- Тоже верно, - согласился Адам. - А я считаю так: начальству виднее. Бог издал декрет плодиться и размножаться? Издал! Значит, в свое время обеспечит наших ребяток невестами. Может, он, как и мне, повыломает им ребра да превратит эти ребра в женщин.

- А боюсь я, что они прежде сами себе ребра повыломают! Заняться им чем-то надо.

- Чем, чем я их займу? - спросил с досадой Адам. - Мне и самому-то делать нечего. Ем, да сплю, да с женушкой целуюсь...

Он вытянул губы трубочкой и потянулся к Еве, но, получив в бок тычок локтем, быстро утихомирился.

2

Действительно, положение первых людей мира было незавидным. С одной стороны, вся планета принадлежала им. Раздолье! Сейчас это и представить трудно. На всей Земле было людей в десять тысяч раз меньше, чем, например, сейчас где-нибудь в Верхней Пышме, Свердловской области. Опять же - ни очередей, ни сутолоки на улицах, атмосфера чистая, никаких тебе выхлопных газов... Но с другой стороны - вот, пожалуйста, - проблема невест для Адамовых охламонов. Потом проблема занятости. В тогдашнем мире царила стопроцентная безработица. Ни Адам, ни Ева, ни их дети абсолютно ничем не занимались. От безделья ребята действительно могли выкинуть любой фортель. И поэтому после разговора с женой Адам завел беседу с сыновьями.

- Нехорошо вы живете, не дружно, - качая головой, начал он. - Посмотреть со стороны, так просто стыд. Вечные ссоры, раздоры... И ведь уж кажется: чего вам не хватает, ну? Все у вас есть, вы полностью обеспечены, живи себе да радуйся, ан нет! Брали бы пример с родителей. Мы с мамой никогда не ссоримся, а разве мы в тех условиях воспитывались? Да у нас, если прямо говорить, и детства-то не было! Как появился я на свет, так с первого дня вынужден был сам заботиться о своем пропитании!

Адам, мягко говоря, преувеличивал. Никаких забот он никогда не испытывал. Единственное, что он испытывал, - это угрызения совести, когда прожевывал плоды с божьего Древа познания. Но не будем строго осуждать Адама. Отцы, вспомните, сколько раз вы сами в воспитательных целях привирали своим чадам, произнося проникновенные слова: "Разве мы в свое время такими росли? Нет, не такими мы росли в свое время!" И, ковыряя в носу, внимательно и сочувственно выслушивали дети ваши жалобные воспоминания...

- Так вот, - продолжал Адам, - галок гонять кончаем. За работу, друзья!

Каин и Авель с интересом взглянули на отца: что за работа такая?

- Пора создавать частную собственность, - пояснил Адам. - Хозяйство. Мы с матерью, ладно, и так проживем, а вот вам каждому свое хозяйство организовать нужно. Ферму или там еще чего-нибудь. Синдикат, может быть.

- Что это - ферму? - спросил Авель.

- Птицу разводить или чернобурых лисиц. Или горох сеять.

- Что же их разводить, коли они сами разводятся? - не понял Авель. - Принуждать силой, что ли?

- Дурачок ты у меня! - засмеялся Адам.

- Правильно, дурак и есть! - крикнул Каин.

- Сам сатана! - огрызнулся, покраснев, Авель.

- От сатаны слышу! Пусти волосы, а то худо будет!

- Дети, дети! - захлопотал Адам. - Да погодите же, да выслушайте же папу-то! Интересно ведь! Про фермы!

Авель нехотя отпустил тяжело дышащего Каина.

- Разводить животных - значит, ухаживать за ними, кормить, оберегать от хищников. Создайте им хорошие условия - вот они и будут плодиться.

- А что, - сказал Авель, - это дело. Давай-ка, папа, я овцами займусь, соберу их в стадо, а потом стричь буду. А мама пусть кофточки вяжет. Чистая шерсть - это вам не синтетика будущего. Да и баранинки тушеной с чесночком, ух, как оно положительно!

- Вот и молодец, сынок, вот и дельный ты у меня, - засиял Адам. - А ты что скажешь, Каиночек?

- Нет, - сказал Каин, - это не по мне. Со скотиной пусть скотина и возится.

- От скотины слышу! - крикнул Авель.

- Баран да властвует над баранами, - копируя торжественный слог бога, загнусавил Каин, но быстро сменил пластинку: - Ой, отпусти! Папа, он щиплется!

- Прекрати, Авель, - сказал Адам, - мы сегодня решаем очень важный вопрос. Ну, потише, прошу же вас!

- Ладно! - сказал Каин, потирая ляжку. - Давай я попробую насчет гороха, ты там что-то говорил.

- Земледелие - отличное, отличное занятие! - заворковал Адам, гладя Каина по жестким волосам. - И почему только горох? И пшеницу можно, и морковь, и капусту.

- Заметано, - сказал Каин. - С условием, чтобы этот тип на мой участок ни ногой! По-хорошему предупреждаю.

- Нужен ты мне со своей капустой! - фыркнул Авель. - Иди, ковыряйся в земле, червяк навозный!

- От червяка слышу! - крикнул Каин.

3

Ева вздохнула: жизнь вроде бы наладилась. Каин с утра до вечера ковырялся на своем участке. Он не на шутку увлекся овощеводством, в его огороде можно было найти все что угодно, от турнепса до сельдерея. Не было там только лука да картошки. Лук Каин терпеть не мог, а картофель, как известно, появился в восточном полушарии только в шестнадцатом веке.

Авель уходил с овцами на целый день далеко к подножию гор, и братья почти не встречались. Правда, иногда Каин специально поджидал брата, когда тот гнал стадо мимо его участка, и тогда на голову Авеля сыпались насмешки.

- Авель, купи щавель! - кричал, приплясывая. Каин.

Авель хмуро нагибался за камнем. И Каин, зная тяжелую руку братца, шлепался между высокими грядками, как солдат инфантерии в окоп.

- У-у, единоличник! - грозился Авель. - Дождешься...

4

Наступил большой праздник - День рождения мира. Исполнилось ровно двадцать пять лет с того исторического дня, когда Саваоф изрек: "Да будет свет!" Адам и Ева были настроены торжественно: через шесть дней и они должны были праздновать свое двадцатипятилетие и одновременно двадцатипятилетне своей свадьбы. Ведь это была единственная парочка на земле, которая Поженилась, только что появившись на свет. Даже сегодняшним жертвам акселерации далеко до темпов первожителей земли.

- Надо богу какой-нибудь подарок сообразить, - предложил Адам. - Ведь хоть и выгнал он нас из рая, но, во-первых, за дело, а во-вторых, все-таки создатель он наш, и лично я старика уважаю.

- Пошлем-ка ребят, - сказала Ева. - Пускай они от трудов своих чего пожертвуют. Богу их подарки, может, и ни к чему, а все же внимание проявлено, приятно...

- Это уж как водится, - согласился Адам. - Мне не дорог твой подарок, дорога твоя любовь.

- Ладно, - сказал Авель, - зарежу ему барашка.

Он зарезал барашка, вскинул его на плечо и зашагал по пыльной дороге, что вела в райские кущи, где сладко пели трубы, восхваляя Создателя. У входа он позвонил. Ослепительный ангел с обнаженным мечом резво выскочил к калитке.

- К господу богу я, с презентом, - сказал Авель.

Ангел веял барашка, с сомнением оглядел его, зачем-то понюхал и повернул Авеля лицом к забору.

- Руки, - коротко приказал он.

Авель поднял руки. Ангел для виду похлопал его по бокам, как бы ища спрятанное оружие. Искать было абсолютно негде: Авель был в том виде, как его родила Ева, только на бедрах еле держалась узкая полоска шкурки агнца. Ангел провел гостя заросшей тропкой к беседке, где восседал господь, и доложил:

- Авель, Адамов сын, с презентом!

- Лезь сюда, - благодушно сказал бог, поглаживая бороду. - Садись, рассказывай. Как живете-можете? Как батька, мама как? Не болеют?

- Вашими молитвами, - пробормотал Авель.

- Глупый ты, - с сожалением сказал Саваоф. - Чушь зачем говоришь? "Вашими молитвами..." Я не молюсь, понял? Что мне, самому себе молиться? "Боже, прости мя, грешного"? Эх ты, шишка от кедра ливанского!

Он дал Авелю легкий подзатыльник.

- Барашка приволок, зачем это?

- Великий праздник отметить, - смелея, заявил Авель. - Бараний бок с кашей гречневой - объедение! А можно еще шашлык по-карски, с лучком...

- Чего лучку-то не принес?

Авель на секунду запнулся, но тут же злая хитринка промелькнула в его глазах.

- А лучок, боже, сейчас брат принесет. Он у нас огородник. Он так и сказал: иди, мол, братец любимый, неси агнца, а там и я с луком подоспею.

У входа в беседку появился ангел с мечом:

- Каин, Адамов сын, с презентом!

Авель испуганно заметался:

- Так уж я пойду, засиделся, а стадо там у меня! Прости, господи!

Он боком-боком, как краб, пролез мимо поднимающегося по ступенькам беседки Каина, и тот подозрительно окинул его взглядом: что-то нашкодил брат, не иначе.

- С чем пожаловал, дружок? - улыбаясь, спросил Саваоф.

Каин с гордостью высыпал содержимое принесенного мешка на пол.

- Огурчики - высший класс! - торжественно объявил он.

- Огурчики? - бог поднял один огурец и повертел перед глазами. - А луку принес?

- Зачем же луку, господи? Горький он, лук, ну его. Вот огурцы - это да! Сладкие, пупырчатые, только что с грядки! - рыночным речитативом зачастил Каин.

- Луку давай! - свирепея, крикнул бог.

- Воля твоя, а только лук я и не сажал. - Каин развел руками.

Бог тщательно прицелился и запустил огурцом Каину в лоб. Каина прошибла слеза.

- За что, господи? - тихо сказал он.

- Вон из рая! - завопил Саваоф. - Ангелы, где вы там? Ну-ка, по шее его!

Налетела свора ангелов. Засучив рукава балахонов, торопливо выкинули Каина за калитку. Кто-то напоследок крепко наподдал ему пониже спины ногой, обутой в кожаную сандалию.

На соседнем холме держался за живот Авель.

- Получил под зад каблук. Потому что где же лук? - пропел он глупый и нескладный свой экспромт и, всхлипывая от смеха, пошел вниз по извивающейся дорожке.

У Каина потемнело в глазах от обиды и злости. Он схватил валявшийся в траве толстый дубовый дрын и гигантскими прыжками стал настигать брата. Тот обернулся, испуганно закрылся руками, закричал:

- Ой, да что ты, ты что, рехнулся? Ой, ма...

5

Каин долго бродил по лесу, спотыкаясь о валежник, продираясь сквозь зеленые цапучие кусты, и, уже обессилев, вышел на большую солнечную поляну, откуда начиналась прямая дорога к отцовскому дому. "Что делать? Делать-то что? - колотилось в голове. - Что отцу скажу? А все бог, бог это, из-за него все..."

Вдруг он замер, подняв глаза; спокойно и величаво стоял на тропе перед ним Саваоф.

- Где Авель, брат твой? - строго вопросил он.

Каин молчал, наливаясь тихой ненавистью.

- Каин! Где брат твой? - еще суровее спросил бог.

- Не знаю, - дерзко сказал Каин, - разве я сторож брату своему?

Немигающим взглядом он уставился в лицо богу. Бог взял его за плечи обеими руками.

- Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним.

Каин махнул рукой:

- Господи, вот сказал ты, а я ничего не понял. Если это действительно мудрое изречение, объяснив а если не мудрое, то зачем говоришь мне это? Мне же и так сейчас трудно и худо.

- В мудрости создателя сомневаешься? - изумился бог. - Истины жаждешь? А ну-ка, стой смирно!

Он порылся в кармане, нашел какую-то круглую штуковину вроде канцелярского штампа, подышал на нее и бережно приставил к Каинову лбу. Лоб у Каина побаливал после крепкого удара огурцом, и сейчас он ощутил только легкое пощипывание.

- Каинова печать! - воскликнул Саваоф. - С нею ты будешь скитаться по земле. Иди в чужие страны, здесь оставаться я тебе запрещаю. Иди к востоку, в землю Нод. Все будут знать, что ты братоубийца, но никто тебя за это тронуть не посмеет, ибо всякому отмстится всемеро.

"Кто будет знать, кто не посмеет тронуть? - недоуменно подумал Каин. - Кроме папы с мамой, никого и нету, а тем более в земле Нод. Ничего не понимаю".

Но богу он этого не сказал, а просто повернулся и пошел. Странно суетясь, бог догнал его.

- Погоди, Каин! Ты что, обиделся на меня, да? Что я подарок твой не принял? Ну и зря. Разве на бога обижаются? Вот смотри: ты от меня в лоб схлопотал, а Авель бездыханен лежит! Кому лучше? А-а! Я тебя прогнал, но я тебя и оберегаю печатью. Значит, жить долго будешь, заведешь свой род, худо ли? Да постой ты, не торопись, это же невежливо даже! Вот я тебе или не бог?

Саваоф остановился и растерянно следил за быстро уменьшающейся фигурой изгнанника. Потом он вздохнул, потеребил бороду и сказал сам себе:

- Все! Теперь для него бога нет! Для будущих атеистов материал - первый сорт. Ну, ничего не поделаешь, на ошибках учимся. И, ссутулившись, повернул к раю.