Персей

Медуза Горгона

Юноша с жаром согласился и отправился на взморье снаряжать себе корабль. Но пока он, утомленный, отдыхал на берегу, к нему явился другой юноша, еще прекраснее его.

- Я, - сказал он ему, - Гермес, бессмертный вестник богов; посылает меня Афина-Паллада, твоя заступница на небесах. Царь хочет погубить тебя, но ты не погибнешь, если будешь помнить мои слова.

И он поведал Персею то, что ему было полезно знать, и, покидая его, оставил ему три подарка: крылатые сандалии, серповидный меч и медный щит.

Обрадовался Персей: теперь, думает, и корабль мне не нужен. Надел сандалии - и почувствовал, что он легок, как перышко; взмахнул руками-и поплыл по воздуху, как плывут по воде. Направление ему раньше уже указал Гермес; он летел, стараясь иметь полуденное солнце по левую руку и полунощную Медведицу по правую; летел не день и не два, но под конец все-таки долетел до материка. И он понял, что перед ним Ливия.

Видит - высокая гора, а на вершине исполин; небесная твердь опускается ему на могучие плечи. "Атлант! - подумал он. - Я достиг Атлантовых пределов; за ними течет кругосветный Океан, путь по которому прегражден человеку, пока не исполнится время". А на склоне горы - угрюмый замок, окруженный зубчатой стеной. В замке живут три Горгоны, а стену сторожат престарелые Грайи, безобразнее которых нет существа на земле.

Эти Грайи день и ночь сторожили стену замка, тут же ели, тут же спали. Был у них у трех только один глаз и один зуб, но этим глазом они видели острее, чем любой двуокий обоими, и этот зуб впивался в железо глубже, чем зуб тигра в плоть. Персей это знал от Гермеса и знал, как ему действовать: притаившись за камнем так, чтобы Грайи его не видели, он выждал минуту, когда часовая передавала своей смене и глаз и зуб, и, быстро бросившись на них, перехватил и тот и другой. Взмолились Грайи:

- Пожалей нас, не оставляй слепыми и беспомощными!

Он обещал им возвратить похищенное, но при условии, что они будут молчать и останутся на месте.

Он вошел во двор, окруженный зубчатой стеной; кругом его - исполинские деревья, струившие дивный аромат со своей темно-зеленой листвы. Это не смоковницы, не шелковицы: вперемежку с сочными белыми цветами виднеются то золотисто-желтые, то золотисто-красные плоды. Но что это? Он проходит между рядами статуй мужчин и женщин: любим Палладой был тот мастер, что их взваял! Но отчего у всех это выражение испуга в застывших глазах? Он вспомнил сказанное ему Гермесом: нет, ненавидим Палладсй был этот мастер! Этим мастером был леденящий взор Медузы Горгоны.

И вот двери самого замка. Он входит, держа в левой руке щит, в правой - меч, Входит, смотрит все время на поверхность своего щита - это главная медь, все в ней отражается, точно в зеркале, - других зеркал мужчины в то время не знали. Один покой, затем другой, третий - все роскошно, но пусто. Наконец слышит голоса... забилось в нем сердце: он у цели. Входит - явственно отражаются в зеркале его щита три женщины, все три страшны, но страшнее всех - одна. Безобразна? Нет, скорее красива, но упаси нас бог от такой красоты! Персей видит ее только в зеркале, но чувствует, что у него даже от этого отраженного взора стынет кровь. Медлить нельзя - быстро бросившись на страшилище, он мощным ударом своего меча отрубает ему голову. Схватив ее за волосы... нет, за извивающиеся змеи, которые вместо волос покрывают голову Медузы, и, не обращая внимания на их бешеные укусы, прячет ее в кожаный мешок, свешивающийся с рукоятки его щита. Теперь только он озирается кругом: сестры Горгоны с жалобным криком умчались, тело же Медузы лежит, заливая покой кровью.

Дело сделано: голова Медузы добыта... для царя Полидекта, как простодушно думает Персей; остается вернуться домой. Он уже собрался подняться в воздух - вдруг чувствует на своем плече прикосновение чьей-то руки. Смотрит - перед ним женщина несказанной, строгой, но не страшной красоты, со шлемом на голове и щитом в руке и с кроткой улыбкой на устах.

- Не бойся, Персей, - говорит она ему. - Я Афина-Паллада, твоя небесная заступница. Ты, сам не зная того, сослужил богам великую службу: в тот роковой день, когда силы света и силы тьмы, боги и гиганты, встретятся в решающем бою, Медуза была бы самым страшным нашим врагом; против ее леденящего взора не устоял бы никто. Ты уничтожил этого врага. И за это тебя ждет награда.

Милостивые слова богини придали юноше смелости.

- Я - слабый смертный, - сказал он ей. - Вы - вечно живущие, всеведущие, всесильные боги. Как мог смертный сразить ту, против которой не устоял бы никто из вас?

Богиня опять улыбнулась.

- Только зная все, - сказала она, - ты мог бы понять и это. Желал бы ты знать все?

- О да! - с жаром ответил Персей.

- Тогда вот тебе мой совет. На окраине эллинского мира, у истоков Ахелоя, на нагорной поляне, именуемой Додоной, стоит вековой дуб. Его корни спускаются в заповедные владения Матери-Земли; его листья шепчут непонятную для нас и для вас весть, и эта весть - весть Матери-Земли; три голубицы сидят на одном суку его и воркуют непонятную для нас и для вас песнь, и эта песнь - песнь Матери-Земли. И несколько ветхих, согбенных старцев живут под его сенью; они спят на голой земле, питаются плодами, и никогда влага Ахелоя не касается их членов. Это - Селлы. Они тоже пожелали знать все. Молодыми людьми, как ты ныне, пришли они к додоновскому дубу, жили по его законам, и сила Матери-Земли влилась им в душу: теперь, на старости лет, они понимают шепот листьев, понимают воркование голубиц, понимают весть и песнь Матери-Земли. Желаешь и ты приобщиться к их знаниям? Иди в Додону, но помни, что за это знание ты должен заплатить своей молодостью.

Юноша потупил глаза: в своем щите он увидел молодое лицо в зыбкой раме черных кудрей, свои огненные очи, свои алые, полные губы - его мысли представились те согбенные, престарелые Селлы, о которых ему говорила богиня, - он содрогнулся.

- Нет, богиня, - сказал он, - не могу.

Она в третий раз улыбнулась доброй, хотя и слегка насмешливой улыбкой.

- Для иных - знание, - ответила она, - для иных и для тебя - дело. Но прими на веру мои слова: есть такие дела, которые может совершить смертный божьей крови, но не бог; не только вы нуждаетесь в нас, но и мы порою в вас. И вот почему Зевс время от времени рождает себе смертного сына. Но он не властен назначить ему его подвиг: без его участия должно совершиться все. Полидект потребовал от тебя убиения Медузы, чтобы погубить тебя; ты ее убил, чтобы исполнить его поручение, - так оно и должно быть. А теперь - получи назначенную тебе награду.

Взяв его за руку, она взвилась с ним в поднебесье; перелетев через хребет Атлантовой горы, они спустились в пределы роскошного сада на самом берегу Океана - Атлантова, или, как мы ныне говорим, Атлантического океана. Он весь был открыт дуновенью западного ветра, Зефира, весь был пропитан его душистой, свежей теплотой; от него одного Персей почувствовал себя точно возрожденным, сила и радость наполнили все его существо.

- Где мы? - спросил он Палладу.

- Это - Загорная, Гиперборейская страна, рай моего брата Аполлона. Теперь тебе дозволено только его посещение; лишь когда ты кончишь свою земную жизнь, он примет тебя навсегда и вместе о тобой ту, которая тебе будет женой. Но оставь вопросы - смотри, внимай и наслаждайся.

Персей последовал за своей проводницей, но мы за ними последовать не можем: никакое перо смертного человека не может описать эту красоту и это блаженство. Он увидел в воздухе восковой храм, образец Дельфийского, - и увидел на земле гиперборейский храм Аполлона не из мрамора и меди, а из опала и золота; увидел сойм блаженных, пирующих мужчин и женщин, хороводы юношей и девушек; увидел разрешение земных загадок, отдых от томления земной жизни. Жужжали райские пчелки, пели райские птички, и эти звуки легкого труда и легкой радости сливались со звуками райских цевниц и ниспадали на душу ласковой, исцеляющей росой...

Далее - к главе Андромеда