Народ, придумавший Чебурашку и треугольную гитару, сдавайся!

Прометей

Муки титана

Прометей, терзаемый орлом. Роспись килика. VI в. до н.э.

И только оставшись один, среди диких безлюдных скал, под порывами свирепого ветра, слыша только плеск далеких морских волн, что накатывались к подножью гор, начал он жаловаться на свою долю. Громко стенал Прометей:

- О божественный эфир и вы, быстрокрылые ветры! О речные источники и безумолчно рокочущие морские волны! О земля, праматерь всего сущего! О всевидящее солнце! Всех я вас зову в свидетели! Взгляните, какие муки терплю я! Вы видите, какое проклятье, какую кару должен буду нести я на протяжении неисчислимых лет. О горе, горе! Как прекратить мои страдания? И за что я терплю такие муки? За то, что я сделал людей разумными? О горе, горе!

Вдруг тихий шелест заполнил воздух - то мчались к прикованному Прометею его быстрокрылые родственницы, прекрасные Океаниды. В далеком гроте на краю моря они услышали тяжелые удары молота Гефеста, услышали жалобы титана - и ринулись к высокой скале, чтобы утешить Прометея и попытаться примирить его с Зевсом. Обливаясь слезами, они говорили:

- Покорись, Прометей! Покорись! Зевс простит тебе все и освободит тебя. Нам так тяжело видеть тебя прикованным и страждущим. Покорись!

- Я ни в чем не виноват, - ответил Прометей.- Я лишь помог людям, а жестокий бог карает меня за это. Я не покорюсь ему! Да и не вечна власть Громовержца. Пробьет час его падения, и смирится он перед более сильным. И только я знаю, как немилосердный бог может избежать своей судьбы. Только мне известна тайна вещих Мойр.

- Что за беда угрожает нашему бессмертному владыке? - крикнул пролетавший в это время над скалой глашатай и скороход олимпийских богов Гермес. - О какой тайне ты болтаешь?

Тайну эту Прометей узнал случайно, услышав песню Мойр. Вещие богини пели о том, как великий Зевс полюбит прекрасную морскую богиню Фетиду, как возьмет ее в жены и как их сын сбросит Громовержца в глубокий Тартар, потому что будет у сына оружие пострашнее Зевсовых молний. Пели богини судьбы о том, что спастись владыка Вселенной сможет, лишь выдав Фетиду за Смертного и тем самым избежав брака с ней.

- Открой свою тайну!- настаивал легконогий Гермес, паря над скалой.

- Нет такой пытки или такой хитрости, которая заставила бы меня открыть ее, пока я в оковах. Я заговорю, когда Зевс освободит меня!

Еще горше заплакали Океаниды, услышав такой гордый ответ. Ломая белые, как морская пена, руки, они умоляли:

- Безумный, опасно угрожать Зевсу! Вспомни о своей судьбе, покорись! Потому что Зевс может наслать на тебя еще большую кару!

- Я готов ко всему! - ответил Прометей, вскинув голову.

- О Прометей! Разумнее было бы покориться!

- Я не признаю себя виноватым! - твердил Прометей. - Пусть слышит это Зевс!

Со страшной силой грянул гром, нестерпимо ярким светом блеснула молния. Пронесся черный вихрь, задрожали громады гор, в море поднялись пенные валы. Закачалась скала, к которой был прикован Прометей.

Это Зевс, бог жестокий и мстительный, усиливал кару гордому титану, который не хотел повиноваться ему. Послышался грозный голос Громовержца:

- Покорись, Прометей!

- Нет! - воскликнул титан. - Не покорюсь никогда! Я принес людям огонь и знания, теперь они счастливы! Я сделал то, что должен был сделать ты!

Сквозь рев бури, сквозь раскаты грома и грохот землетрясения прозвучал голос разгневанного Зевса:

- Принимай заслуженную кару, Прометей! Я посмотрю, как ты будешь счастлив в бездне!

Со страшным грохотом скала с прикованным титаном провалилась в неизмеримую бездну, в вечную темноту подземного царства. А над потревоженной землей гремели насмешливые слова Громовержца:

- Когда покоришься, позови меня, Прометей! Может, я еще и помилую тебя, если ты откроешь мне тайну моей судьбы.

Но гордый титан молчал.

Так молчал он неисчислимые века, и тщетно Зевс прислушивался к неясным голосам, которые доносились из подземного царства. Среди них не было слышно голоса титана.

Прошли века - и поднял Зевс к дневному свету скалу с прикованным Прометеем. Но не для того, чтобы освободить, о нет! Громовержец придумал титану новую, еще более жестокую кару, чтобы заставить его покориться.

Теперь Прометей вновь оказался на высокой вершине, распростертый и прикованный к ней. Еще более тяжкими стали его страдания. Палящие лучи солнца жгли его тело; над ним проносились бури с дождем и градом; зимой хлопья снега падали на Прометея, и холод сковывал его руки и ноги крепче цепей. Но и этого было мало Зевсу!

Каждый день к скале стал прилетать огромный черный орел. Взмахивая могучими крыльями, он спускался к Прометею, садился к нему на грудь и раздирал ее острыми, как нож, когтями. Исполняя приказ Зевса, орел рвал своим клювом печень титана. Густым потоком текла кровь. Она окрашивала в красный цвет скалу и застывала черными сгустками у ее подножья. Загнивая от солнечного тепла, кровь отравляла нестерпимым смрадом воздух вокруг.

Каждое утро прилетал орел, и каждое утро принимался он за свою кровавую трапезу. На закате орел, насытившись, улетал. А за ночь раны на груди титана заживали, вновь вырастала печень, чтоб с наступлением утра дать новую пищу орлу.

Шли дни, недели, месяцы, годы и столетия, но молчал Прометей. Лишь изредка стон вырывался из его растерзанной груди. Но все так же бесстрашно глядел он ясными глазами на голубое небо.

Приходили к нему освобожденные Зевсом из Тартара титаны и убеждали примириться с Громовержцем. И даже великая Фемида просила своего сына смириться. Но и матери отвечал он отказом.

- Если обиженный будет просить прощения у обидчика, нарушится мировой порядок, - непреклонно повторял Прометей.

И тогда все боги хором обратились к Зевсу:

- О властелин наш! Освободи страдальца Прометея! Грозный царь, и сам уже склонявшийся добром, а не пытками выведать у Прометея тайну своей судьбы, величественно кивнул в знак согласия.