Народ, придумавший Чебурашку и треугольную гитару, сдавайся!

Золотое руно

Смерть Язона

С тех пор прошло много-много лет. Однажды два мальчика, козопасы из Иолка, пригнали стадо к ручью, бегущему в море. Стадо вошло по колено в ручей, и козлы, обмочив свои черные бороды, жадно втягивали холодную воду.

Зная, что стадо не отойдет от воды, пока не напьется и не сощиплет траву вдоль ручья, мальчики разом воткнули в песок крючковатые палки, сбросили с плеч хламиды и побежали к морю купаться. Вдруг один закричал:

- Смотри-ка, Эвмей, что это там на песке? Эвмей защитил ладонью глаза от яркого света, вгляделся и отвечал:

- Не знаю, Горгий, по-моему, это корабль.

- Ну да,- засмеялся Горгий,- корабли не плавают по песку.

- А этот плывет,- упрямо сказал Эвмей.- Разве не видишь? Вот мачта. Пойдем поглядим.

- Страшно,- ответил Горгий.- Ведь это большой корабль. Гребцы заберут нас в плен и продадут в рабство.

- А их и нет,- заметил Эвмей, внимательно глядя из-под руки.- Они, наверно, утонули. Буря выбросила корабль на песок - вот и все.

- Если бы буря,- в раздумье сказал Горгий,- он бы лежал на боку, а он стоит ровно.

- Трусишка! - свистнул Эвмей.- Ну, оставайся один, а я схожу посмотрю.

- Я сам посмотрю,- угрюмо ответил Горгий и нерешительно зашагал к кораблю.

Приблизившись, козопасы увидели не корабль, а остов древнего судна, до самых бортов занесенный песком, расшатанный ветром, изъеденный волнами бурных приливов.

Он стоял неподвижный, как призрак, и длинные весла его, выходя из отверстий с обеих сторон, упирались в песок. Сосновые доски обшивки там и сям оборвались, и в скважины видно было безбрежное море. С высокого носа корабля слепыми глазами смотрела на мальчиков вниз деревянная голова Афины-Паллады, изваянная искусным резцом на конце носового бревна.

- Видишь? - спросил Горгий, указывая рукой на голову грозной богини.

- Вижу,- ответил Эвмей.- Что ж ты боишься, Горгий? Это пустой корабль. Влезем на палубу и поплывем. Я буду воин, а ты гребец.

- Как же мы влезем?

- А вон по веслу. Смотри!

И смелый Эвмей, обхватив весло коленями и руками, начал карабкаться вверх. Робкий Горгий полез по другому веслу.

Вдруг они оба услышали голос и разом спрыгнули вниз. Оба хотели бежать, но, не зная, откуда доносится голос, оба застыли, дрожа и косясь на голову страшной богини: им показалось, что это поют деревянные губы Афины. Ветер донес до них и слова мерно звучащих стихов:

- Горгий,- сказал Эвмей,- давай убежим.

Но в это мгновенье из-за кормы корабля вышел неведомый старый воин. Кудри, седые, как пена, вились у него из-под бронзового шлема, на согнутом локте руки, держащей копье, висел круглый щит, а светлые голубые глаза смотрели прямо вперед невидящим взглядом. Мальчики в страхе прижались к обшивке древнего корабля. Воин шел прямо на них. Вдруг он остановился, в недоумении глядя на голых, дрожащих детей. Глаза его странно блеснули. Он бросил копье и щит на песок и протянул козопасам обе руки.

- Великие боги! - сказал неведомый воин.- Вы мне вернули моих сыновей. Отроки, если вы дети Медеи, идите ко мне, я ваш отец Язон.

Но, видя, что дети молчат и дрожат с головы до ног, он опустил протянутые руки, нахмурился и спросил:

- Кто вы такие? Зачем вы пришли к остову моего "Арго"?

Горгий заплакал, а смелый Эвмей отвечал, стуча зубами от страха:

- Не делай нам зла, господин, мы козопасы из Иолка. И наш отец не Язон, а Клитий, владелец большого стада. Позволь нам уйти домой.

Воин не отвечал. Он долго стоял в раздумье, с опущенной головой.

Потом вздохнул и сказал:

- Если вы жители Иолка, вернитесь в город и возвестите царю Адрасту, что аргонавт Язон вернулся в родную страну. Пусть царь придет сюда и не боится Язона. Я не стану требовать у него ни царства, ни жизни. Я только открою ему, куда я спрятал от всех людей золотое руно, от которого отказался Пелий. Идите скорее, потому что я чувствую смерть над своей головой и скоро умру.

Мальчики побежали к ручью, гонимые страхом и гордые порученьем героя, о котором с раннего детства слышали они от отца.

Надев хламиды и вытащив из песка свои палки, они погнали стадо домой, хотя солнце стояло еще высоко, и скоро скрылись за поворотом дороги.

Язон же со вздохом обошел вокруг неподвижного корабля. Каждый медный гвоздь, торчащий наружу в трухлявой его обшивке, будил в могучем герое печальную память о прежних, далеких днях.

Солнце нещадно палило песчаный берег и раскаляло своими лучами бронзовый шлем Язона. Зная, что козопасы не скоро вернутся домой и что Адраст не придет к нему до заката, Язон, обойдя корабль, прилег в его тени на песок. А так как он пришел сюда издалека и очень устал, то ему захотелось спать.

Но перед тем как уснуть, он снова стал сетовать на свою судьбу. Он просил великих богов, чтоб они, послав ему скорую смерть, избавили его от вечной тоски по Медее.

Мало-помалу сон одолел героя. Но едва он заснул, как с моря примчался шквал. Шумный вихрь налетел на корабль, закрутил воронки песка, и остатки древнего остова, затрещав под его напором, обрушились на землю. Из расшатанного ветром корабля выпал тяжелый брус с вырезанной на нем головой Афины. Он упал на Язона и убил его.

Поздно вечером царь Адраст, окруженный целой толпой воинов и жителей Иолка, в золотой колеснице подъехал к остову "Арго". Но он уже не нашел корабля. Вихрь раскидал сосновые доски и раскатал дубовые бревна по берегу моря. На песке же, придавленный тяжелым брусом, лежал неподвижный Язон. Он был мертв.

И никто никогда не узнал, где он скрыл от людей золотое руно аргонавтов.