Народ, придумавший Чебурашку и треугольную гитару, сдавайся!

Золотое руно

Встреча с псоглавцами

Все случилось так, как предвидели Бореады. Царь Ээт со всем своим флотом приблизился к острову и сразу заметил тело Апсирта на черной скале.

Не помня себя от горя, он разодрал на груди одежду и проклял Медею. Он был уверен, что в смерти его сына виновна преступная дочь. Два дня искали воины Ээта отрубленные руки и ноги Апсирта. Они рыскали по волнам вокруг островка, заходили в каждую бухту, облазали скалы и обшарили рощу. Только на третий день закончились поиски. Мертвого погребли возле храма Артемиды, в далекой чужой земле. Между тем аргонавты свободно вошли в устье Истра и поплыли вверх по широкой реке. На рассвете второго дня пурпурные персты зари коснулись лица Медеи и разбудили ее от долгого сна. Этот волшебный сон послала Медее Геката. Богиня подземного мрака заранее знала о неизбежности смерти Апсирта. Гибель царевича ей предсказали неумолимые Мойры, богини судьбы. Геката любила Медею. Она не хотела, чтобы царевна видела мертвого брата. Вот почему она усыпила Медею на целые сутки. Проснувшись, Медея увидела всех аргонавтов: и кормчего, и гребцов, и Язона, стоящего на носу корабля.

- А где же Апсирт? - в недоумении спросила царевна. Ей никто не ответил. Аргонавты гребли в суровом молчании, а Язон упрямо смотрел в неглубокую воду.

- Где мой брат? - закричала Медея.- Куда вы дели его?

И опять ей никто не ответил. Весла сильными взмахами резали воду, пена, как змеи, шипела возле бортов корабля. И по согнутым спинам гребцов Медея вдруг поняла, что случилась беда. Она подбежала к Язону и, упав перед ним на колени, молила сказать ей всю правду.

- Брат твой остался на острове,- неохотно ответил Язон.

Он стоял перед ней неподвижный и грустный, с низко опущенной головой.

Царевна в страхе отпрянула от Язона. Аргонавты оставили весла, боясь, что она с отчаянья бросится в воду.

Но она, ничего не сказав и не глядя на них, добралась до кормы и опустилась на связку пеньковых веревок. Там сидела она целый день, обхватив колени руками, склонившись на них лицом.

До заката никто не сказал ни слова, точно смерть воцарилась на "Арго". Лишь когда опустилось в пучину багровое солнце, а над волнами встала луна, богоравный Орфей взял кифару и, ударив по струнам, запел. Нежный олос Орфея летел далеко над водой, тихо переливались звуки. Ветер упал, заслушавшись пеньем. Соловей умолк на ночном берегу. Волны перестали журчать под кормой и с рыданием биться о камни.

А по берегу Истра забегали быстрые тени. Это люди с собачьими головами, чудовища-псоглавцы, привлеченные пением Орфея, целой стаей примчались к реке.

Их острые морды тревожно нюхали воздух. С хрустом ломая высокие камыши, они бежали за кораблем вдоль берега в мелкой воде, удивленно размахивая руками и отрывистым лаем подзывая друг друга.

Но пловцы не смотрели на них и не слышали лая. Улыбаясь, внимали они певцу, и каждый из них вспоминал родную Элладу. Этот видел дымные рощи и светлые берега, тот - чудесные острова и высокие белые храмы, третий - горы над волнами синего леса. И Медея по воле певца забыла об убитом Апсирте. Только в темных глазах у нее еще не просохли недавние слезы.

Весла выпали сами собою из рук гребцов, а кормчий оставил кормило. Неподвижный корабль задремал у мели возле берега Истра.

Это сразу заметили псоглавцы. Скаля зубы и злобно рыча, они собрались на песчаной отмели. Их было великое множество. Они жались к воде, чуя близко добычу, но не знали, как переправиться на корабль. Наконец передние бросились в воду и поплыли к спокойно стоявшему "Арго".

Плеск воды, рычанье и лай оборвали вдохновенное пение Орфея. Он оставил кифару - чары волшебной песни покинули аргонавтов. Воины сразу схватились за весла. Но вокруг корабля вся река кишела телами чудовищ. Их свирепые морды одна за другой поднимались из волн. Волосатые руки с кривыми когтями хватались за борт и за весла. Зубы с лязгом вонзались и яростно грызли твердое дерево корабля.

Плечо к плечу Мелеагр и Язон рубили мечами. Кастор и Полидевк били страшных чудовищ могучими кулаками, а Зет и Калаид поражали сверху тяжелыми веслами, между тем как проворный Тифий взялся за кормило, Евфал же поставил по ветру ослабевший парус.

Шум великой битвы на Истре разбудил молчаливые берега. Птицы, тучами поднимаясь из камышей, уносились на север с печальными криками. Звери в страхе бежали в леса и пустынные степи. Быстрокрылые чайки в тревоге кружились над древней рекой, почерневшей от крови.

А с берега к кораблю подплывали все новые стаи страшилищ, и уже по бортам карабкались вверх псоглавцы. "Арго", обвешанный сотнями тел, накренился к воде, и на палубе закипела кровавая схватка. Там, на носу, сражался с чудовищем Линкей. Здесь Язон, обхватив псоглавца руками, оторвал от настила его волосатое тело и швырнул его в Истр. Мелеагр возле мачты с трудом отбивался от трех псоглавцев, а Медея, дрожа, закрывала руками лицо. Видя гибель, грозящую Мелеагру, и боясь за Медею, Язон поспешил к ним на помощь. Точно молнией Зевса, разил он чудовищ мечом, и те рушились в воду один за другим.

В это время спасительный ветер напружил парус! "Арго", вздрогнув, рванулся вперед и поплыл по реке, далеко за собою оставив рычащую стаю.

Видя, что им не догнать корабль, псоглавцы повернули к берегу. Выбравшись на песчаную отмель, яростные, разгоряченные запахом крови, они уселись на берегу ил вытянув морды к луне, завыли звериным воем. Долго еще их неистовый хор звучал в ушах аргонавтов, покуда и отмель и страшная стая не скрылись за поворотом реки.

- Видишь,- сказала Язону Медея,- это боги наслали чудовищ на нас в наказание за то, что ты совершил злодеянье. Бойся грозных Эринний, Язон! Богини мести не оставят нас до тех пор, покуда кровью своей не искупим мы смерти Апсирта.

- Только бы нам вернуться в Элладу,- ответил! Язон,- и отобрать у Пелия царство. А там я сумею умилостивить Эринний. Я поставлю им храм из паросского белого мрамора, и они помирятся со мной.

Далее - Как аргонавты спаслись от бури